Роман Владимира Тамбова «Женщина для профессионала»

Новости команды

18.10.2021

Мы начинаем публикацию баскетбольного романа Владимира Тамбова "Женщина для профессионала".

Публикуем по 2 главы в неделю.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. 

Глава 1

РЕВНОСТЬ НЕ ПОРОК,
ЕСЛИ ДЕЛУ ВПРОК

После того, как счет в финальной серии плей-офф чемпионата страны между «Белыми волками» из Котельска и североуральским «Золотым оленем» стал 3 – 3, по совместной просьбе руководителей обоих клубов Федерация баскетбола перенесла на неделю седьмой решающий поединок, который должен был состояться в Североуральске. Обоим финалистам, измотанным в играх внутреннего чемпионата, международных турнирах и напряженной финальной серии, недельный отдых был просто необходим.

Только в этом случае баскетболисты могли провести финальный матч с присущим обеим командам блеском, продемонстрировав все свое мастерство.

Чемпион мог определиться и раньше. Перед игрой в Котельске «Белые волки» вели в серии 3 – 2, и в домашней встрече перед самым финальным свистком их преимущество определялось двумя очками. До завоевания золотых медалей баскетболистам Котельска не хватило нескольких мгновений. Когда за десять секунд до окончания второй половины матча лучший бомбардир «Волков» Игорь Сальков точно послал мяч в корзину гостей и вывел свою команду вперед, 79:77, пятитысячный зал почти поверил в то, что впервые их любимая команда станет чемпионом страны. Гости бросились в последнюю отчаянную атаку, но голевую передачу центровому «Оленей» прервал опекавший его баскетболист «Белых волков». Кончиками пальцев он дотянулся до мяча, выбивая его в аут. Ближе всех к уходящему за боковую линию мячу оказался плеймейкер «Белых волков» и лучший защитник страны Виктор Метелкин. В прыжке он поймал покинувший пределы площадки мяч, и, не глядя, запустил по высокой траектории его вверх, совершенно справедливо полагая, что за то время, пока тот будет перелетать площадку, игровое время закончится. Но случилось непредвиденное. Мяч, поднявшись по высокой дуге вверх, опустился... в корзину «Белых волков» одновременно с прозвучавшей об окончании матча сиреной.

Сначала никто ничего не понял. Несколько секунд в зале стояла гробовая тишина. Первыми ее нарушили баскетболисты «Золотого оленя». Повскакивая со скамейки запасных, они бросились к своим игрокам на площадке, обнимая друг друга и крича что-то нечленораздельное. Затем они начали исполнять телодвижения, напоминающие боевой танец американских индейцев. У баскетболистов, сидевших на противоположной скамейке, еще долго не было никакой реакции. Они завороженно смотрели на корзину, сквозь которую минуту назад прошел нелепейший мяч, разом перечеркнувший все их надежды, всё, что было сделано для победы в сегодняшнем матче.

Первым прореагировал мэр Котельска, встав, он хлопнул матчевой программкой об стол, резко повернулся и вышел из ложи почетных гостей.

- Сама судьба за нас, – прокомментировал местным репортерам эту абсурдную ситуацию тренер гостей Сергей Зеленский. – Не думаю, что после произошедшего «Волки» обойдутся без психологического срыва. Дома у нас стопроцентные шансы завоевать «золото».

Главный тренер «Белых волков» Владимир Петрович Васильев, по прозвищу Кутузов, которое он получил не столько за явное внешнее сходство с великим полководцем, сколько за умение «вытягивать», казалось, наверняка проигранные матчи, сидел дома за рабочим столом. Вот уже более получаса перед ним лежал чистый белый лист бумаги и авторучка. Кутузов думал.

Владимир Петрович пододвинул к себе стоящую на столе статуэтку «Правосудие». Женщина с завязанными глазами держала в руке весы – подарок французской гильдии юристов. С этой статуэткой была связана одна история. На чемпионате Европы, проходившем во Франции, молодой тогда еще Васильев был старшим тренером сборной нашей страны. В финальной игре, когда судьба матча была далеко еще не решена, в спорной ситуации судьи не могли однозначно решить от кого ушел за пределы площадки мяч. Васильев красноречивым жестом дал понять, что вводить его из-за боковой должны соперники. После игры, завершившейся победой советской сборной, в гостинице к главному тренеру русской команды подошел взволнованный французский болельщик и попросил принять в дар статуэтку. Затем история имела свое продолжение. По возвращении домой Владимира Петровича вызвали к председателю Спорткомитета СССР, который корректно, но долго и нудно говорил про «гнилой буржуазный либерализм», чего не выдержал даже находящийся в кабинете инструктор ЦК партии: «Да бросьте вы, Федор Васильевич, победителей не судят». На том дело и закончилось.

Васильев стал попеременно кидать на чаши весов зернышки, которыми кормил любимого попугая Гошу. Потом на секунду задумался. «Надо заряжать Цербера», – произнес он ему одному понятную фразу, бросил зернышко на правую чашу весов, и та плавно опустилась вниз.

Он еще посидел в задумчивости, потом его словно осенило. Васильев встал, лицо его приобрело обычное волевое выражение.

-      Прекрасная Елена поможет нам взять неприступную Трою.

-      А ты не ошибаешься, дружок? – спросила жена Васильева Екатерина, услышав голос мужа. – Мне помнится, Елена была причиной троянской войны, а отнюдь не содействовала захвату Трои.

Но Васильев не обратил на ее слова никакого внимания. Он повеселел, будто решил сложную, долго не дававшуюся задачу. «Долго Троя в положении осадном оставалась неприступною твердыней...», – запел он из любимого Высоцкого. 

Кутузов решил проблему, и теперь его было не остановить.

Первым был звонок президенту клуба.

-      Николай Романович, перед поездкой в Североуральск считаю целесообразным снять с ребят излишнее напряжение. Завтра бы небольшой вечер отдыха в ресторане организовать. Пусть придут с женами, подругами, потанцуют, повеселятся. Недолго. Режим нарушать не будем.

-      Какой вечер отдыха, Владимир Петрович, по какому поводу? Учтите, этим метелкинским броском город третий день на ушах стоит, я не знаю, куда от стыда деться. Вчера Сам звонил. Проворонили «золото».

-      «Золото» мы не проворонили и возьмем его в Североуральске. Я вам твердо обещаю. Вот для этого и нужна вечеринка.

-      Эх, Владимир Петрович, – уже более примирительным тоном сказал президент, – если бы чемпионские медали на банкетах завоевывались, я бы вас каждый день поил. Будь по-вашему, звоните Саакяну.

Сурен Саакян был владельцем модного в Котельске ресторана, который особенно любили посещать спортсмены.

Когда на его столе зазвонил телефон, Сурен снял трубку и услышал голос Васильева.

-      Владимир Петрович, дорогой, рад тебя слышать. Слушай, как случилось, такой мяч, почему?

Васильев, еще раз убедившись в огромной популярности баскетбола в городе, изложил Саакяну суть своей просьбы.

-      И музыку такую сделай лирическую, чтобы за душу брала, никакого шума, – давал он наставления хозяину ресторана.

-      Владимир Петрович, какой отдых, дорогой, тренироваться надо. Ты «золото» возьми, я тебе такой банкет закачу – в Ереване не видели.

-      Ладно, я тебя не учу щи варить, – отрезал Васильев. Когда вмешивались в его дела, он мог быть и грубым.

Васильев не был бы великим Васильевым, если бы не был тонким психологом. Тренер хорошо знал жен своих парней, обстановку в семьях, если у холостяков появлялась постоянная девушка – обязательно с ней знакомился.

Для реализации задуманного плана Васильев сделал еще три звонка: очаровательной девушке по имени Лена, капитану команды Юрию Большакову и форварду Сергею Зуеву, красавцу и балагуру, сводившему с ума местных болельщиц. Через два часа все трое должны были собраться на квартире Кутузова.

Не только браки свершаются на небесах, порой там происходят и чудесные встречи. Они впервые увидели друг друга на высоте 8000 метров. Он, двадцативосьмилетний разыгрывающий «Белых волков», лучший защитник страны Виктор Метелкин, за отменную игру в защите прозванный Цербером, ибо оборонял свою корзину так же надежно и рьяно, как мифический пес Цербер – вход в подземное царство. Она, стюардесса котельской авиакомпании, двадцатилетняя красавица по имени Елена. Было странно, что впервые они встретились почти через год после того, как Метелкин перешел в один из лучших клубов страны. На матчи регулярного чемпионата команда самолетом летала чаще, чем ездила поездом, но, видимо, пути их не сходились, а сошлись тогда, когда это стало угодно провидению. В этот раз, как обычно, в кресле авиалайнера Метелкин усиленно штудировал английский. Васильев видел в нем задатки будущего тренера. Виктор имел свой философский взгляд на баскетбол, справедливо полагая, что основой основ является защита, неистово отдавал все силы этой стороне игры. Не дать забить опекаемому сопернику – вот главная цель, которую он ставил перед собой в матче. И весьма преуспел в этом. Отменная игра в защите отнимает много сил и энергии, и поэтому в нападении Виктор особенно не блистал, функции плеймейкера выполнял отменно, а вот забивал мало. Обладая хорошим стабильным броском, он считал, что снайперов в команде и без него хватает, бросал редко, только наверняка, а чаще в ущерб броску делал передачу.

-      Вам минеральную или сок?

Виктор оторвал взгляд от американского баскетбольного журнала, на него вопросительно смотрела очаровательная стюардесса, глаза которой излучали какой-то удивительный свет, словно рентгеном насквозь пронзивший Метелкина. Ах, сколько этих девичьих взоров ощущал на себе, особенно после победных матчей, Виктор: вопрошающих, зовущих, заискивающих. Но так лучезарно и просто на него не смотрел никто. «И из глаз твоих лучистых...», – вдруг вспомнились ему слова популярного шлягера.

Так вот они какие лучистые глаза.

Ну, а дальше? Сколько романов начиналось подобным образом. Подождав, пока стюардесса освободится, Виктор пошел через весь салон знакомиться. Спросил, любит ли она баскетбол. Подарил ей пригласительный билет на очередной матч, взял номер ее домашнего телефона.

Жизнь обоих проходила в разъездах, и видеться им приходилось не столь часто. Виктор купил Лене мобильный телефон и подолгу разговаривал с ней из каждого города, куда заносила его спортивная судьба. Оба тяжело переносили разлуку, но тем желаннее и ярче были их встречи, чем дольше они не видели друг друга.

В назначенное Васильевым время Лена, Серега Зуев и Юра Большаков собрались у Кутузова. Совета в Филях не было. В жесткой безапелляционной форме Владимир Петрович изложил гостям свой план. Закончив, он вопросительно посмотрел на присутствующих.

-      Этого никогда не будет! – вспыхнула Лена. – Вы что нас серьезно поссорить хотите? Знаете, что Витя про меня подумает?

-      Да..., – протянул Большаков, – это вы, Владимир Петрович, круто.

Зуев молчал, в глазах его бегали озорные чертики.

-      Подождите вы, – рубанул рукой воздух Васильев. – Для чего я позвал вас сюда троих одновременно? Чтобы ты, Юра, стал сви-де-те-лем, – по слогам произнес последнее слово тренер. – Вот, – он включил диктофон, – подтверждаем, что это заговор. Заговор – для пользы общего дела и для Витьки Метелкина в частности. Когда все закончится удачно, а я в этом твердо уверен (о, если бы знали присутствующие, как внутренне сомневался Васильев), Витька всем нам еще спасибо скажет. Он должен поверить в себя. Мы должны это сделать для победы, для нашей команды, для родного города.

Ничего не скажешь, умел убеждать Кутузов.

Выйдя из квартиры Васильева, спускаясь по лестнице, Лена вспомнила слова Виктора, которые он сказал ей две недели назад, когда она в первый раз осталась ночевать у любимого.

Утром, проснувшись, Виктор нежно кончиками пальцев коснулся ее лица, посмотрел на нее, будто увидел впервые, и с хрипотцой в голосе, выдававшей волнение, сказал: «Знаешь, Ленка, в тебе две непостижимые вещи – твой голос и твои глаза, таких нет ни у кого в мире, и еще ты кажешься мне прекрасной бабочкой, случайно севшей на мою ладонь. Я боюсь пошевелить пальцами, чтобы не спугнуть ее, потому что тогда она улетит навсегда».

«Боже мой, – подумала Лена, – он так меня любит, почему я согласилась сделать то, что хочет Васильев. Пропади он пропадом этот баскетбол, что же теперь будет?».

Вечером следующего дня вся команда собралась в уютном ресторане Саакяна. Обстановка была напряженной, было видно, что баскетболисты еще живут недавно проигранным матчем и думой о матче предстоящем. Понимая все происходящее, скованными выглядели их подруги и жены.

Виктор, со времени прошедшего матча не видевший Лену, пытался объяснить ей свое состояние, переживаемое чувство вины перед командой. Но ее поведение было на этот раз каким-то странным. Она рассеянно слушала Виктора, почти никак не реагировала на его слова. А тут еще за их столик сел Серега Зуев и стал нагло и открыто ухаживать за Леной, оказывая ей всяческие знаки внимания, и Виктору показалось, что Лена благосклонно относится к его поведению. Зазвучала музыка, не успел Метелкин рта раскрыть, как Зуев пригласил Лену на танец.

- Подойди-ка ко мне, Витя, – помахал ему из-за дальнего столика Васильев.

«И зачем звал, – подумал Метелкин, поднимаясь со стула, – ахинею какую-то нес». И тут он заметил, что ни Лены, ни Зуева в ресторане нет. Начали расходиться и другие ребята. Режим – дело святое. «Да, – с горечью подумал Метлкин, – женщины любят героев и презирают неудачников». Так когда-то говорила ему одна знакомая девушка.

Кто-то сзади толкнул его в бок.

-             Пойдем-ка, Витек, пройдемся пешочком, поговорим, – Васильев заговорщицки взял его под руку.

-             Да, ведь, только что говорили, Владимир Петрович.

-             Нет, это я так ахинею порол. А теперь поговорим серьезно.

Переполненный семитысячный Дворец спорта в Североуральске гудел как улей. Никто не сомневался в победе «Золотого оленя». Болельщики уже видели свою команду чемпионом и пришли насладиться не столько зрелищем игры, сколько послематчевым золотым триумфом. Как только на разминке появилась команда гостей, местные фаны начали скандировать: «Ме-телкин, Ме-тел-кин».

«За сколько тебя наши купили?» – крикнул подвыпивший болельщик. «Переходи к нам, Метелкин», – раздалось с другой стороны. «Не, он в свою корзину часто пуляет», – послышался смех. Казалось, Метелкин не понимает, что происходит, с горящими глазами, взором фанатика он механически делал то, что выполняли на разминке партнеры, мысли его были где-то далеко.

В предматчевом интервью тренер хозяев Зеленский отметил: «Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы рассчитывать на сюрприз со стороны соперника. Да, матч будет непростым. Но психологическое преимущество на нашей стороне, и нам помогут родные стены».

И вот он начался, матч, решающий судьбу золотых медалей чемпионата страны.

Соперники не особенно плотно держали Метелкина. Как снайпер, он был неопасен. 27 набранных очков за 6 предыдущих матчей, показатель далеко не высокий. Опекающий Метелкина защитник смещался в сторону щита, помогая своему партнеру защищаться против центрового «Волков».

Уже первая атака гостей принесла неожиданность. После передачи Метелкина направо Игорю Салькову, тот, сымитировав финт на бросок, неожиданно вернул мяч неприкрытому Метелкину. Виктор, не раздумывая, бросил по кольцу из-за шестиметровой дуги. Мяч точно опустился в корзину.

-      Что-нибудь меняем, Сергей Николаевич? – спросил у Зеленского, пробегая мимо скамейки запасных, капитан «Оленей». - Все нормально, раз в год и ружье на стене стреляет, играйте, как играли. Через минуту Метелкин еще раз отметился «трюльником».

-      Толя, плотнее с Цербером! – недовольно крикнул Зеленский.

Инициатива перешла к гостям. В середине тайма «Олени» проигрывали 6 очков. Метелкин забил еще раз, дважды реализовал штрафные, а на последней минуте тайма прошел за щитом вдоль лицевой слева направо и крюком по высокой траектории забросил красивейший мяч.

От восторга Васильев даже прищелкнул двумя пальцами, а Зеленский в бессилии воздел руки к небу. Преимущество гостей после первой половины было более чем существенным, 44:32. 12 из 44 очков принес «Волкам» Метелкин.

Главный тренер «Золотого оленя» был явно не готов к такому ходу событий. Казалось, все было рассчитано и продумано. Но кто мог ожидать такой игры в нападении от Метелкина?

-      Толя, играй пожестче с Цербером.

-      Да не знаю я, как с ним играть, стеклянный он сегодня какой-то.

-      Это ты деревянный, стекло предмет хрупкий, а он из тебя веревки вьет, – Зеленский похлопал по плечу своего одиннадцатого номера, – давай, Толя, давай.

«Олени» не собирались уступать без боя на своей площадке, и «Белым волкам» пришлось туго. Но они выдержали и победили, 77:74. Двадцать пять очков при 100-процентной реализации набрал Виктор Метелкин, который стал героем матча. Второй результат показал лучший снайпер команды Сальков – 16 очков. Но, ни когда вице-президент Федерации баскетбола вручал ему золотую медаль, ни в раздевалке, где счастливые до безумия баскетболисты «Белых волков» пили и плескались шампанским, улыбка не тронула губ главного героя, будто он продолжал находиться под гипнозом.

Через несколько часов после окончания финального матча «Волки» улетали чартерным рейсом домой. В самолете Васильев усадил Метелкина в кресло рядом с собой.

-      Наверное, я виноват перед тобой, Витя, потому что подверг тебя достаточно жесткому, даже жестокому испытанию. Ты выдержал его с честью, и теперь тебе не нужно доказывать, что в нападении ты можешь играть так же хорошо, как и в защите. Ты должен был поверить в себя, помочь команде и себе. Может быть, это можно было сделать как-то иначе, может быть. Не знаю, ничего другого я придумать не смог.

-      О каком испытании вы говорите, Владимир Петрович? – почти не разжимая губ, спросил Метелкин.

-      На-ка вот, послушай, – Васильев передал ему диктофон, – только уж потом не бей меня, старика, сильно.

Несмотря на два часа ночи, площадь перед зданием котельского аэропорта была полна народу. Болельщики размахивали флагами, зажигали бенгальские огни, в ночное небо летели разноцветные воздушные шары. И, как только появились баскетболисты, болельщики начали скандировать: «Котельск – чемпион!», «Молодцы!». Парней подхватывали на руки и несли их к клубному автобусу, где они попадали в объятия родных и близких. Взгляды Лены и Виктора встретились. Это была прежняя Лена, ее глаза вновь излучали свет, который подобно стреле Амура наповал сразил Витю Метелкина во время их первой встречи.

-      Прости меня, Витенька, – сказала Лена после того, как Виктор обнял ее. – Я не хотела, но Владимир Петрович сказал, что мы должны быть патриотами, и победа превыше всего.

-      Ладно, – весело ответил Метелкин, – патриотка ты моя.

Хотел добавить, но промолчал, крепче прижал к себе девушку и поцеловал в губы.

-      Я люблю тебя, Витенька, – нежно прошептала Лена.

 Глава 2

«КТО СТУЧИТСЯ В ДВЕРЬ КО МНЕ…»

В последнее время ему часто снился один и тот же сон. Он видел себя в детстве мальчишкой в родном южном городке у подножия гор. Как он любил забираться в горы! Оглянешься вниз, аж дух захватывает, что хочется лезть все выше и выше – узнать, как там на самом верху.

Сон повторялся с точностью кинофильма: сначала вверх, в гору, он немного не добирается до вершины и начинает спуск, наступает на камень, подворачивает ногу и падает вниз, в ущелье, успевает ухватиться за ветку растущего над обрывом дерева, та трещит под его весом... и он просыпается в холодном поту.

Талант баскетболиста раскрылся в нем рано. В 14 лет он переехал в областной центр, в котором был спорт-интернат. Начал играть за различные юношеские сборные, а в 18 получил приглашение в столичную команду. Все шло легко и просто. Порой Вячеславу казалось, что и родился он только затем, чтобы жизнь баловала его. Очень скоро Слава стал любимцем московских болельщиков, его наперебой приглашали в разные компании, а девушки смотрели на него влюбленными глазами. Что из того, что иногда нарушишь спортивный режим, живем ведь только раз! Главное, чтобы тренер не узнал. А здоровья, вон его сколько, от бокала шампанского или пары рюмок водки не убудет.

В тот злополучный летний вечер он поехал на подмосковную дачу к сыну известного композитора. Компания подобралась веселая. Выпили, закусили румяными сочными шашлыками. Включили музыку, на площадке перед домом начали танцевать.

-      Хочешь, покажу, как солнце садится за лесом? Это потрясающее зрелище! – Симпатичная девушка, с которой Слава познакомился в тот день, взяла его за руку и потащила наверх, на второй этаж. Там было нечто похожее на смотровую площадку, огражденную перилами. Вид оказался действительно великолепный. В легких сумерках красное солнце садилось за сосновым лесом, а перед ним, словно зеркало, лежало озеро с берегами, поросшими камышом. Вячеслав, опершись спиной на перила, обнял девушку за талию и попытался поцеловать.

-      Славка, разве я тебя за этим сюда звала, отстань!

Отказ, хоть и в игривой форме, раззадорил Вячеслава. Он попытался еще раз прижать девушку к себе. Та толкнула его в грудь, старые подгнившие перила не выдержали, и он полетел вниз с четырехметровой высоты. Вячеслав успел сгруппироваться, но сильно ударился коленом о землю.

Приговор врачей был суров: левая нога никогда не сможет сгибаться, и ходить ему до конца дней своих, опираясь на трость. Вот так Вячеслав стал никому не нужен. В баскетбольной Москве героев хватало и без него, и его быстро забыли. Возвращаться в родной город калекой он не захотел и поехал к тетке на Урал, совершенно не представляя, что его ждет и чем будет заниматься.

Витя смотрел на суровые морские волны, одна за другой накатывающие на берег и разбивавшиеся о пирс. Рука стоящей сзади матери крепко сжимала его плечо. Он не видел, но совершенно точно знал, что по щекам ее текут слезы, как и у других жен морских офицеров, стоящих рядом с Метелкиными. Вице-адмирал с наспех сколоченной трибуны говорил о мужестве моряков подлодки Л-218[1], до конца выполнивших свой долг перед Родиной. Ветер уносил его слова в сторону. Двенадцатилетний Витя никак не мог осознать, что больше никогда не увидит своего отца, кавторанга Степана Викторовича Метелкина, командира погибшей в Атлантическом океане подводной лодки. Это чувство безвозвратной потери придет к нему несколькими днями позже, когда однажды утром мама, обняв его, скажет: «Я не могу здесь жить, смотреть каждый день на море и думать об отце. Давай уедем на мою родину, на Урал. Там наши родные, так мне будет легче».

-      Вы не поняли? Я – Калитвинцев, Вячеслав Калитвинцев, мастер спорта, играл в московской «Олимпии».

-      Да все я понял, милый ты мой, – директор спортшколы поднял глаза на Вячеслава, – и диплом у тебя есть, а к нему инвалидность приложена. Да пойми ты, – он хлопнул ладонью по столу, – не могу я взять на работу тренера, у которого нога не сгибается.

-      Но голова-то у меня цела и руки тоже!

-      Не могу, по КЗоТу не положено. Даже если бы я захотел, РОНО не пропустил бы. Да случись такое, «Би-би-си» да «Голос Америки» враз завопят, что в СССР работают тренерами инвалиды.

-      Все ясно, – Вячеслав с трудом поднялся со стула. – Только и дел у «Би-би-си», что о моей персоне вещать.

Калитвинцев вышел на улицу и побрел к автобусной остановке, тяжело опираясь на трость. После злосчастного падения фортуна полностью переменила к нему отношение. За все это время госпожа Удача так ни разу и не улыбнулась бывшему защитнику столичной «Олимпии». Ноги сами понесли Славу к магазину. Утром следующего дня тетя Люба, обхватив его голову, прижала к себе, гладила костлявой морщинистой рукой, причитала:

-      Ну зачем ты так пьешь, Славочка? Нечто от этой водки легче? Вон и матери на письма не отвечаешь, поди, заждалась тебя Нинушка.

-      Гонишь ты меня, что ли, тетка Люба?

-      Вот дурак! Живи хоть всю жизнь. Только пойми – матери-то каково.

-      Не могу я домой калекой ехать, не могу. А письмо напишу обязательно. Как деньги будут, матери пошлю, пусть сама сюда приезжает.

С каждым днем Калитвинцев чувствовал себя все ущербнее. Он толком не мог помочь тетке даже в работе на огороде. Томящийся бездельем, Слава сидел во дворе, когда туда влетели мальчишки и началась драка. Силы были явно неравны – четверо нападали на одного и повалили его на землю. Вячеслав как мог быстро зашагал в сторону дерущихся.

-      А ну прекратить, четверо на одного.

Но реакции не последовало. Тогда Калитвинцев тростью огрел по мягкому месту одного из мальчишек.

-      Больно же, дядя Слава, – хватаясь за ушибленное место, повернулся к нему подросток.

Мальчишки нехотя поднялись с земли.

-      За что вы его? – спросил Вячеслав.

-      А, – махнул рукой один из ребят, тот, что постарше, – новенький это, Витька, из седьмого дома, «прописываться» не хотел.

-      Я те попрописываю, – Калитвинцев погрозил тростью. – Делать вам, что ли, больше нечего?

-      Нечего, – почти хором ответили мальчишки.

Вячеслав на секунду задумался.

-      А знаете такую игру – баскетбол? Хотите, научу играть, я же мастер спорта?

-      Это с такой-то ногой? – усмехнулся один из мальчишек.

-      Я не всегда был такой, – сурово отрезал Слава. – Но для этого, парни, мы вначале должны сделать вот что...

Вячеслав с радостью ощущал, что ребятам нравятся его тренировки и сам баскетбол. Вместе они соорудили щиты и кольца, подровняли площадку. Из своей небольшой пенсии Слава выкроил деньги на мяч. Когда тетка устроила его в сапожную мастерскую учеником, тренировки перенесли на вечер.

Незаметно наступил сентябрь. Стало холодно, полили дожди. Калитвинцев отправился в ближайшую школу, в которой имелся весьма сносный спортивный зал. Полновластным ночным директором там был сторож, имени которого давно никто не помнил, а звали все попросту – Петрович.

-      Такое дело, Петрович, – сказал Калитвинцев, когда сторож открыл ему дверь школы, – нам бы потренироваться.

-      Никак не могу, Славон, запрещено чужих пускать – уволят.

-      Да кто тебя уволит, – рассмеялся Вячеслав, – школа развалится, а ты останешься. Ты, дед, – вечный. Да и ребята не чужие, почти все здесь учатся.

-      Нет, не могу, не велено, – твердил старик.

-      Ну ладно, – с улыбкой сказал Калитвинцев, – пузырь хочешь?

-      Оно, конечно, неплохо бы, но риск...

«Вот теперь пойдет дело, – подумал Вячеслав, закончив первую тренировку в спортзале, – это не на пыльном дворе мяч гонять».

Расщедрившись после «соточки», Петрович открыл комнату, где хранился инвентарь, и мальчишки впервые потренировались несколькими мячами.

Прогресс в подготовке ребят был очевиден. И все было бы хорошо, если бы не одно но... Петрович через каждые две тренировки требовал пол-литра, «иначе уволят», и заставлял Калитвинцева пить с ним. А где одна бутылка, там и две. Он давал себе зарок не пить, держался порой по месяцу, но потом все начиналось сначала. Благо, на занятиях это отражалось несильно.

Вечерние тренировки вскоре стали секретом Полишинеля. Директор школы, здраво взглянув на суть дела, разрешил их официально, тем более, что пьяным в школу Калитвинцев никогда не приходил.

Осенью следующего года в городе началось первенство города по баскетболу среди школ. В группе 6–7-х классов ребята Калитвинцева стали победителями, обыграв школы, основу команд которых составляли учащиеся ДЮСШ.

На педсовете директор ДЮСШ Александр Сиволапов устроил разнос своим подчиненным.

-      За что я вам деньги плачу, профессионалы хреновы! Какой-то заезжий урод чешет вас в хвост и в гриву.

-      Он не только урод, он еще и алкоголик, – вставил завуч школы.

-      Вот-вот, – подхватил Сиволапов, – калека и алкаш, который работает черт знает в каких условиях, обыгрывает наши команды.

-      Александр Петрович, у него просто ребята талантливые, он их и натаскал. Но ведь с пьянкой этой погубит мальчишек. А жаль, хорошие парни, особенно Метелкин, – вступил в разговор Федор Иванков, отвечавший в школе за команды 13-летних подростков.

-      Вот и возьми их к себе, оформляй поступление в ДЮСШ. Пообещай форму, поездки, в общем, сам знаешь. И учтите, – Сиволапов сурово посмотрел на тренеров, – кто еще раз проиграет Калитвинцеву – уволю.

На педсовете было принято решение в январские каникулы провести состязания между группами одного возраста, которые тренировались у разных тренеров, с тем чтобы затем сформировать сборную города для участия в первенстве области.

На одной из перемен учитель физкультуры собрал калитвинцевских мальчишек в спортзале.

-      Тут с вами тренер из ДЮСШ поговорить хочет.

Иванков сразу взял быка за рога.

-      Команда у вас хорошая, и ребята вы неплохие, а чтобы и дальше был прогресс, пора вам отходить от партизанщины. Тренируетесь поздно вечером плохими школьными мячами, играете с теми, кто вокруг да около, а скоро вас вообще играть не допустят, разве что, на первенство школы. Да и что это за тренер, если у него нога не сгибается, какой прием он нормально показать может, к тому же пьет. В общем, приходите к нам в ДЮСШ. Выдадим форму, будете в другие города на соревнования ездить, вот тогда и станете мастерами.

Мальчишки молчали.

-      Ладно, – сказал Иванков, – вы тут посовещайтесь. Адрес ДЮСШ знаете. Жду вас завтра в три часа с заявлениями. Ну, до встречи.

Прозвенел звонок, но мальчишки на урок не спешили

-      А, что, – первым заговорил Женька Силантьев, – нам у Калитвинцева и правда ничего не светит. Надо в спортшколу идти.

С ним согласились еще несколько человек.

-      Вы предатели, – выпалил Витька Метелкин, – за поездки и шмотки тренера предаете.

-      А он нас? – парировал Силантьев. – Пьет, через раз на тренировки приходит.

Началась перепалка, которая чуть не переросла в драку. Через день Иванков пришел в школу, где проводил тренировки Калитвинцев. В душе он злорадствовал. С этим выскочкой, который его случайно обыграл, покончено. Увидев Вячеслава, он вынул несколько тетрадных листков и потряс ими перед лицом Калитвинцева.

-      Все, Калитвинцев, завязывай. Не хотят мальчишки у тебя тренироваться. Вот, все написали заявления к нам в спортшколу.

Вячеслав молча прошагал мимо. Подходя к спортзалу, услышал стук мячей.

-      Обманул, козел...

Он открыл дверь и увидел трех мальчишек, бросающих по кольцу.

Ребята подбежали к тренеру.

-      Дядя Слава, – обратился к нему Метелкин. – Мы новых пацанов соберем и команда наша останется.

Не произнеся ни слова, Калитвинцев вышел из зала.

-      Предали, и здесь предали, – смешанное чувство отчаяния и злобы душило его.

-      Петрович, Петрович, – крикнул он. – Стаканы готовь, я сейчас, до гастронома.

Заявка от Калитвинцева на участие в соревнованиях была подана заранее. Его команду никто не снимал. Да ДЮСШевские тренеры теперь и не хотели этого. Ведь, если он выставит сейчас свои «остатки», то получит, как говорят, по первое число. Калитвинцев запил и на тренировках не появлялся.

Пожалуй, единственным, у кого не опустились руки, был Витя Метелкин. Он пригласил в команду рослых смышленых ребят с соседней улицы и начал втолковывать им правила баскетбола.

-      С мячом не бегайте, отскок подберете – сразу мяч нам отдавайте, не толкайтесь, по рукам не бейте – это фолы.

В первой же игре калитвинцевская команда должна была играть с командой Иванкова. Ребята нервничали.

-      Как же мы без тренера? Айда к дяде Славе.

Калитвинцев с теткой жили в старом, дореволюционном доме на втором этаже, на который вела, как ее называли, «парадная лестница». На дверях квартиры давно не было звонка, и ребятам пришлось вежливо стучать, а потом и колотить в нее ногами.

-      Дядя Слава, дядя Слава!

Наконец послышался пьяный голос Калитвинцева: «Кто стучится в дверь ко мне, с толстой сумкой на ремне?»

Так ничего и не добившись, мальчишки понуро разошлись по домам.

За день до игры Витя почувствовал недомогание.

-      Да ты заболел, померь температуру. Ну, так я и знала – 38,4! – сказала мама. – Полежишь завтра дома, я вызову врача.

-      Мама, у нас завтра ответственная игра, я должен быть в школе.

-      Да ты с ума сошел, какая игра с такой температурой? Никуда не пойдешь!

Зная характер сына, она отнесла его пальто, шапку и ботинки к соседке, строго-настрого наказав ей ни в коем случае не отдавать их сыну без ее ведома. А утром спокойно ушла на работу, зайдя по дороге в районную поликлинику.

Витя был в отчаянии. Входная дверь заперта, зимней одежды нет, нет и ключа от шифоньера. Но он не может подвести команду. Они обязательно должны сегодня выиграть у иванковских.

Что же делать? Форточка, он вполне может в нее пролезть, а их квартира на первом этаже! Так, форма и кеды на месте. Прохожие удивленно оборачивались на мальчишку, который в трусах и майке бежал в двадцатиградусный мороз по заснеженной улице.

-      Витька! – обрадовались друзья. – А мы думали, ты не придешь, сказали, что ты заболел. Тогда бы нам совсем хана.

-      Мы выиграем, обязательно выиграем, – сказал тяжело дышавший Метелкин. – Вы только верьте и играйте на всю катушку. Мы выиграем, обязательно выиграем, – как заклинание повторил он еще раз.

-      Может не допускать их без тренера? – спросил судья у Иванкова.

-      Нет, почему же, – вальяжно ответил тот. – Раз уж заявились...

Играли, по сути, трое против пятерых. Но Иванков допустил ошибку, выпустив в стартовом составе ребят, прежде тренировавшихся у Калитвинцева. Те на площадке чувствовали себя неловко, отводили взгляды от своих бывших товарищей. Калитвинцевцы же сражались отчаянно. Метелкин бросал почти без промаха. Партнеры играли на своего лидера, умело ставили ему заслоны. И они победили – 63:62. После финального свистка Витя дошел до боковой линии и упал, как подкошенный, потеряв сознание.

-      Что же вы творите, учителя, мать вашу... У парня двухстороннее воспаление легких, а вы его к соревнованиям допускаете. Срочно одевайте – и в машину, – скомандовал врач «скорой помощи». – Положение очень серьезное.

Метелкин проболел долго, выздоровление шло медленно. Первой, кого он увидел, придя в сознание, была мама.

-      Что же ты наделал, сынок. Ведь тебя чудом спасли! Я отца твоего потеряла, могла и тебя потерять. Ты хотя бы обо мне подумал!

-      Я не мог поступить иначе, – слабым голосом ответил Витя.

Когда к нему разрешили пускать посетителей, первым пришел Калитвинцев, который был потрясен случившимся.

-      Ты герой, Витька, – сказал он. – А я завязал. Теперь у нас будет новая команда, и я сделаю из тебя игрока сборной страны. Я смогу, верь мне.

Калитвинцев сдержал слово. Его новая команда скоро стала сильнейшей в городе, а затем и в области. Но он по-прежнему работал на общественных началах. Деньги на нечастые поездки на соревнования собирали родители.

Прошло еще два года. Солнечным летним утром в дверь квартиры Калитвинцева постучали.

«Кто стучится в дверь ко мне...» – весело крикнул Вячеслав, думая, что пришли его ученики. Но перед ним стоял восточного типа человек с узкими раскосыми глазами.

Предложение гостя ошеломило Вячеслава. Его и его команду приглашали переехать в столицу среднеазиатской республики, в которой серьезно решили развивать баскетбол.

-      Вы что, мне работу предлагаете? – с сомнением спросил Калитвинцев. – А как же это? – он показал на ногу.

-      Это – ерунда, – засмеялся гость. – Главное, чтобы голова была на месте.

Через год с небольшим Калитвинцев уже возглавлял юношескую сборную республики, которая на чемпионате Советского Союза произвела настоящую сенсацию, став победителем. Ни чопорные прибалты, ни уверенные в своем превосходстве москвичи, ни мощные украинские парни не смогли противостоять команде, которая исповедовала сверхбыстрый стиль игры, агрессивную прессинговую защиту и билась в каждом матче так, будто он был последний в ее жизни. В среднеазиатской республике Калитвинцева прозвали Тамерланом, видимо, потому, что он, как и великий полководец, был хром и не знал поражений. Тамерлан известен на Западе больше как Тимур. О Тимуре и его команде вскоре заговорил весь баскетбольный Союз.

Через два месяца председатель Спорткомитета СССР после согласования с Федерацией баскетбола в один день подписал два приказа. За ошибки в подготовке команды СССР к Олимпийским играм снимал с поста старшего тренера сборной Васильева Владимира Петровича (сборная СССР заняла третье место, хотя на предыдущей Олимпиаде под руководством Васильева была чемпионом). Калитвинцев Вячеслав Иванович назначался старшим тренером юношеской сборной страны. С приходом нового генсека наступили либеральные времена, и хромота Калитвинцева перестала быть препятствием.

Ни Калитвинцев, ни Васильев в тот день не могли предположить, что скоро судьба сведет их вместе, а связующим звеном станет кандидат в национальную сборную молодой плеймейкер Виктор Метелкин.