Баскетбольный роман Владимира Тамбова «Женщина для профессионала»
Новости команды
07.02.2022
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
ОШИБКИ ЮНОСТИ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ
Виктор заранее выбрал район, в котором хотел бы жить. Тихий, зеленый, он должен был быть в доступной близости от центра столицы и УСЗ «Красное знамя». Поразмыслив, он дал задание искать обмен по линии метро «Сокол» – «Речной вокзал». На «Соколе», «Водном стадионе» и «Речном вокзале» жили многие известные спортсмены и тренеры «Красного знамени» по разным видам спорта. Виктор полагал, что и квартиру он получит в этом районе, в своих ожиданиях он не ошибся. Въехал в квартиру хоккеиста Илларионова, улучшившего жилищные условия. Тем легче было провести обмен. Но это теоретически. В элитном районе желающих обменять двухкомнатную квартиру на однокомнатную, даже с приличной доплатой, было немного. Виктор просил друга денег не жалеть, и непременно искать обмен в обозначенном им районе. Наконец, через несколько месяцев упорных поисков Каплин нужную квартиру нашел. Оставшаяся одна после смерти мужа бездетная старушка польстилась на сумму предлагаемую Каплиным. Не последним аргументом стало и то, что район проживания она не поменяет. Квартира была недалеко от станции метро «Водный стадион», совсем рядом был дом, в котором жили Гордиевский и Саврасов. Третий этаж Метелкина вполне устроил. Окна выходили на тихий зеленый двор. Порой там даже раздавалось непривычное для Москвы пение птиц.
Людмила Сергеевна привыкла к наличию у Виктора больших, по ее понятиям, денежных сумм, и с расспросами больше сына не донимала. Виктор не стал говорить ей об обмене, объяснил, что получил двухкомнатную квартиру как олимпийский чемпион. Мать Виктора устроилась на работу по специальности недалеко от дома, так что ей не приходилось даже пользоваться транспортом. После уральской квартиры, в которой не было горячей воды и ванной, московское жилье казалось ей сказочным. Не нужно было ходить на рынок, чтобы по завышенным ценам покупать мясо и другие продукты, в шаговой доступности был продуктовый магазин, где в изобилии по государственным ценам было все, что необходимо для полноценного и разнообразного питания.
Вскоре после новоселья как-то вечером Людмила Сергеевна сказала сыну: « Был бы жив, как гордился бы тобой отец. Он мечтал увидеть тебя военным, в их роду все были военными. И вот, ты лейтенант. Виктор Метелкин стал знаменитым. Я мало разбираюсь в спорте, но все статьи о тебе, все интервью, которые ты мне присылал, я бережно храню. О неинтересном человеке, серой личности столько писать не будут. Сколько у нас в стране выдающихся людей, не о каждом пишут так много и часто».
- Мама, – прервал ее Виктор, – хватит петь дифирамбы. Давай, поговорим о чем-нибудь другом. Я никогда тебя об этом не спрашивал, почему ты не выходишь замуж, или хотя бы не познакомишься с мужчиной? С момента гибели отца прошло уже десять лет. Мама, ты же не старуха, тебе всего сорок пять лет. Ты у меня красавица, – Виктор обнял мать, – неужели, тебе за все эти годы никто не нравился, никто за тобой не ухаживал, не обращал на тебя внимание?
Людмила Сергеевна помолчала, потом сказала: «Ухаживали и внимание обращали, только я отца твоего забыть не могу. Десять лет прошло, а я каждое утро просыпаюсь, поворачиваюсь на бок, думаю, что он рядом лежит. Снится мне Степа часто».
- Так нельзя, мама. Ты себя заживо хоронишь, – Виктор крепче обнял мать, поцеловал. – Думаю, отец бы такого поведения не одобрил.
- Сердцу, Витя, не прикажешь, я была одна, теперь не одна, мы вместе.
Видя, как тяжело матери, Виктор сменил тему разговора. – Ма, как ты смотришь на то, если мы дачу купим? Не куцый участок в три сотки, а настоящую добротную дачу.
- У тебя и на дачу деньги есть?
- Есть, премиальные за Олимпиаду.
- Витя, купи себе лучше машину. Ты же говорил, у вас вне очереди автомобиль приобрести можно. Все твои друзья, одноклубники на «Волгах» и «Жигулях» ездят, ты один на метро катаешься.
- Будет время куплю. Что машина – железка! Сегодня есть – завтра нет. Сломается, морально устареет. Цены в отличие от мировых у нас на автомобили завышены. К тому же времена какие-то непонятные грядут. Я в университете на истфаке кое-чему научился. Могу проводить сравнительный анализ. В период нестабильности лучше всего вкладывать деньги в недвижимость, особенно в столице. Да и потом, зачем проводить выходные летом в душном городе. В отпуск можно съездить на море, а в остальное время?
- Какая же, Витя, нестабильность? В магазинах полно продуктов, ты беспорядки имеешь в виду, что в некоторых союзных республиках происходят. Так это молодежь неразумная бесится, дали волю, они и рады. Народ у нас неглупый, расшатать ситуацию не даст. А впрочем, советовать не буду. Никогда у меня дачи не было, почему бы действительно ее не иметь, раз возможность купить есть.
- Ну, вот и славненько, начнем подбирать варианты.
- Ты меня о мужчинах спрашивал, теперь я тебя о девушках спрошу, давно мы этой темы не касались, – Людмила Сергеевна удержала, пытавшегося встать с дивана сына. – Девушки у тебя так и нет. Наташу забыть не можешь? Ты, сын, как и я, однолюб.
- Никакой я не однолюб. Наташа меня бросила. И что, я, как кисейная барышня, по ней всю жизнь сохнуть буду. Ты, знаешь, я ее любил. Но любовь прошла, испарилась. Когда два года назад в Среднюю Азию приезжал, желания увидеть ее никакого не было. А что сейчас девушки нет, ничего страшного. Мне всего двадцать два, жениться рано. Хотя многие именно в таком возрасте женятся и замуж выходят, а потом через пару лет разводятся. Женитьба серьезный обдуманный поступок. Последние несколько лет я полностью посвятил себя баскетболу, даже учебу забросил. Была цель стать чемпионом мира и Олимпийских игр. Я ими стал. Ты не представляешь, какого труда это стоило. Тут не до девушек.
- Какой разумный у меня сын, – сказала Людмила Сергеевна. – Но, порой ты меня пугаешь, рассуждаешь как пожилой, много чего повидавший человек. Мне даже страшно становится. У тебя вместо сердца какая-то электронно-вычислительная машина.
- Не придумывай, мама. Природа или Бог, не знаю, наделили меня разумом, способностью мыслить, аналитически оценивать ситуацию, где-то даже предвидеть события. Но, я не ЭВМ, не робот, я же могу заботиться, чувствовать, любить, не так ли, мама.
- Да, так. Ты самый заботливый сын в мире.
Виктор улыбнулся. – Главное, чтобы я был самым любимым сыном в мире. У меня скоро получение диплома, выпускной в универе. Как ты смотришь на то, что я пойду на выпускной вечер в офицерской форме?
- Это будет замечательно, я сама хотела просить тебя об этом.
После возвращения с Олимпиады Виктор стал смотреть на жизнь другими глазами. Три последних года, поглощенных баскетболом, не оставляли Метелкину времени ни на что иное. Свое мышление, режим дня он подчинил исключительно тренировкам и играм. Сейчас же глаза словно раскрылись. Он с интересом начал всматриваться в события, происходящие в стране. Стал чаще встречаться с друзьями, возобновил посещение театров и ресторанов. Молодость брала свое, хотелось компенсировать время, потраченное исключительно на баскетбол. Вздохнуть полной грудью, окунуться в водоворот интересной и насыщенной московской жизни. Да, впереди была реализация еще одной неисполненной мечты, через год предстоял новый чемпионат Европы. Конечно, он будет готовиться к нему, сейчас же после трехлетней «каторги» ему была нужна разрядка.
Два года назад Ева окончила институт и по распределению, как знающая испанский язык, уехала в советское посольство на Филиппины работать в пресс-службе посольства. Оля Скоробогатова, с которой он толком и не встречался после их знакомства, получила серьезную травму, завершила спортивную карьеру и вернулась в родной Белгород. Виктор вспомнил о Светлане, он совсем забыл ее, даже не звонил, а ведь она так помогала ему в учебе. Ничего, увидимся на выпускном вечере, все компенсирую, успокаивал он себя.
На вручение диплома Виктор надел парадную офицерскую форму, прикрепил орден Почета (так с недавних пор стал именоваться орден «Знак почета»), медаль «За трудовую доблесть», которой был награжден за победу на чемпионате мира, значок «Заслуженный мастер спорта». Не для того потом и кровью я зарабатывал эти награды, чтобы они пылились в ящике письменного стола, решил он.
Торжественное вручение дипломов выпускникам состоялось в актовом зале университета. На Метелкина обращали внимание все присутствовавшие на церемонии. Кто смотрел с завистью, кто с любопытством, девушки большей частью с восхищением.
- Метелкин Виктор Степанович, – громко объявил декан факультета, вручавший дипломы выпускникам. – Вы первый на моей памяти офицер, которому я вручаю диплом, – сказал пожилой декан, после того, как Виктор подошел к столу, на котором лежали дипломы, – а орденоносец до вас был лет тридцать назад, учился у нас один целинник. Поступал с орденом Трудового Красного Знамени, такого мы не принять не могли. Учился неважно, не то, что вы, Виктор Степанович. Преподаватели вас хвалят. Жаль, по специальности работать не будете. Но факультет и университет вы наш прославили, фотография ваша будет висеть на доске почета. Поздравляю с окончанием университета, желаю дальнейших спортивных успехов. Когда спортивную карьеру завершите, надумаете, идите к нам в аспирантуру. – Декан крепко пожал руку смущенному Метелкину.
Только когда вручение дипломов завершилось, Виктор заметил Светлану.
- Светка, – радостно подбежал он к ней.
Всегда веселая, на это раз девушка выглядела какой-то грустной, с потухшим взглядом.
- Ты чего, Светка, такая грустная? Распределилась не туда, куда хотела?
- Все нормально, Витя. Распределилась в Тулу, в местный пединститут, на кафедру. Я же с красным дипломом МГУ закончила.
Предлагали в Москве остаться, я не захотела.
- Почему? – удивился Виктор.
- Потом расскажу. Время у нас есть. Ты же после банкета на тренировку не побежишь?
- Не побегу, – согласился Метелкин.
- Да, я тебя не поздравила, ты же теперь у нас олимпийский чемпион. А в офицерской форме просто красавец. Все девчонки сегодня твои, – грустно улыбнулась Светлана.
- Свет, я у тебя прощенья попросить хочу, за то, что не звонил тебе. Такой напряг был, ты не представляешь.
- Почему не представляю, представляю. Я слышала, ты со своей Лизой расстался. Зря. Таких правильных девочек бросать нельзя, потом жалеть будешь. Ладно, после банкета договорим. Автобус уже подошел, отмечать начинаем на пароходике на Москве – реке.
- Да, я в курсе, когда деньги на банкет сдавал, мне программу праздника озвучили.
Как только сели на прогулочный катер, тут такое началось! Невеселой оставалась одна Светлана.
- Света, да что с тобой сегодня, – продолжал расспрашивать ее Виктор.
- Потом, Витенька, потом, не обращай внимания. Сегодня же праздник, – Светлана чуть не разревелась, и, чтобы Виктор не заметил, отвернулась от него.
Накатавшись по Москве – реке вчерашние студенты продолжили отмечать окончание университета в открытом кафе в одном из парков столицы. Празднество затянулось до темноты. Виктор заметил, как много пила Светлана.
- Светка, не опьяней, – предупредил он ее, – а то придется мне тебя домой на руках нести.
- Не бойся, не опьянею, не берет меня водка, – ответила девушка.
Расходиться начали ближе к одиннадцати. Но домой мало кто спешил. Разделились на пары, на группы и пошли кто куда продолжать веселье.
- Проводишь? – спросила Светлана.
- Обязательно. Светка, мы так давно с тобой не виделись, я даже соскучился.
Девушка не отреагировала. Увидев, как Виктор пытается поймать такси, остановила его. – Не нужно. Пойдем, пройдемся. Ты же сам хотел со мной поговорить.
Некоторое время шли молча. Виктор ждал, когда первой заговорит Светлана.
- Впервые меня офицер провожает, – с восхищением девушка посмотрела на Виктора. – А рассказать тебе, вот, что я хотела. Водка немного расслабила, теперь не так хреново. А душу излить хочется, кроме тебя с кем я еще откровенно поговорить могу. Аборт я сделала, а недавно узнала, детей у меня никогда не будет. А зачем мне такая жизнь, кому я теперь нужна. Порхала как бабочка, все казалось легко и просто. Спешила жить, брать от жизни как можно больше, больше наслаждений, больше развлечений. Ни минуты упустить не хотела. Жила, словно опаздывала куда-то. Только теперь поняла, какая же я была глупая. Нет, не глупая – развратная.
Виктор слушал, не перебивая ее.
- Жизнь, она свои законы имеет, – продолжала Светлана, – кто их нарушает, того ждет наказание. Рано или поздно, но ждет. Не те книги я читала, не те. Издревле у всех народов целомудрие ценилось, а блуд наказуем был. Неспроста ведь это. Тут дело не в мужском эгоизме, как на первый взгляд показаться может. Чистотой женской род свой сохраняли. Нам как-то мало об этом на лекциях говорили, но, в том числе и разврат погубил Древний Рим, а недавно доступны стали сведения о Помпеи, там такое творилось! Вот и наказан был город огнем и лавой, как Содом и Гоморра. Только поздно я поняла это, ничего уже не исправишь, ничего.
- Может, ты поторопилась, Света? – прервал ее монолог Виктор. – С парнем своим говорила? Как он отреагировал?
- С парнем, – усмехнулась Светлана, – с каким парнем. Случайный сексуальный партнер. Нет, не с улицы, конечно. Вроде, я всегда все рассчитывала. Ничего быть не должно было, а случилось.
- Родила бы для себя. Не ты одна, сколько сейчас матерей – одиночек. А затем жизнь бы наладилась. Вон, Марина Владимировна после развода несколько лет одна с дочерью жила, а потом Гуськова встретила, сейчас живут счастливо.
- Какого Гуськова? – всхлипывая, спросила Светлана.
Виктор вспомнил, что никогда не рассказывал ей о Гуськове. – Это мой друг, который по твоим вырезкам из журнала мод платье искал. Хочешь, я тебе о нем расскажу?
- Не сейчас, Витя. Дай мне высказаться. Может, и вправду надо было родить. Чего уж сейчас. Родители ничего не знали, сказала, к подруге на пару дней еду. Они и сейчас ничего не знают. После такого в Москве оставаться не могу. Тула рядом, если что, через три часа я в столице.
- Послушай, Света, почему ты веришь первому попавшемуся врачу. Может быть, он ошибается.
- Нет, Витя, не ошибается. Не у одного врача я была.
- Все равно, это не приговор, – упрямился Виктор, – надо верить в лучшее и лечиться.
- Кончайте кидать лозунги, товарищ лейтенант.
- Какие лозунги. Ты о возмездии за грехи в каких книгах читала? О покаянии что-нибудь знаешь. Слышал, помогает. Хотя я морального плана не имею осуждать тебя или советы давать. Сам такой.
- Ты не такой, ты в стократ меня лучше. К тому же ты меня не осуждаешь, ты жалеешь меня. О какой книге ты говорил? Хочешь Библию мне предложить почитать, а она у тебя есть?
- Есть, на русском языке. Привез из-за границы. Правда, мало ее читал, времени не было. И не все мне в ней понятно.
- Интересно, как ты таможню прошел?
- Сейчас с этим не так строго. Когда таможенник хотел книгу изъять, я спросил, что в Библии написано против Советской власти? Он ничего не ответил, подумал и книгу вернул. Не спортсменка ты, Светка. Бороться не умеешь. Давай, поспорим, лет через пять вернемся к нашему разговору, и ты мне, улыбаясь, скажешь: «Витька, ты был прав».
Впервые за вечер Светлана искренне улыбнулась. – Спасибо, Витя, ты настоящий друг. Поговорила с тобой, сразу легче стало. Теперь и домой пора. Наверное, сегодня сумею заснуть спокойно.
- Я все свои связи использую, найду тебе, Светка, стоящего врача. Ты, главное, не отчаивайся. – Виктор взмахом руки остановил проезжавшее такси. Расставаясь у подъезда, поцеловал девушку в щеку. – Верь мне, все будет нормально.
Глава 2
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
Марина проснулась первой, посмотрела на спящего мужа и тихо сказала: «Как хорошо».
- Что? – спросил, открыв глаза, Саша.
- Ты не спишь?
- Давно не сплю. Проснулся, вижу, ты спишь, не хотел тебя тревожить, вот и лежал с закрытыми глазами. Так, что хорошо? – переспросил он.
- Хорошо то, что мы живем вместе третий год, а чувства не притупились, я люблю тебя так же сильно, как в первый год нашего знакомства.
- Я тебя тоже очень люблю, – Александр поцеловал жену.
- Саша, мы первоначально договорились не расспрашивать друг друга о прошлой жизни, но, скажи, почему ты так долго не женился? Неужели, никогда никого не любил.
- Да я тебе тысячу раз говорил, не встретил за все эти годы такую как ты. И на тебе бы не женился, если бы в Венгрию ехать не надо было.
- Сашка, – Марина толкнула мужа в бок, – перестань надо мной издеваться. Неужели, за два года, что мы здесь, я не узнала, что в страны Варшавского договора разрешается ехать служить холостым офицерам. Расскажи мне о своей первой любви?
- Да я ее и не помню. Была ли она. Вот, когда в «Красном знамени» первый год играл, двадцать два мне тогда было, перешел я в армейскую команду из «Буревестника», была у меня одна студентка. Я еще молодой был, глупый. Это у нас Витя Метелкин зрел не по годам, а я как все. Показалось, что люблю ее, или в самом деле любил. А девочка в открытую «доила» меня, то ей купи, это. Много чего я ей из-за границы навез, и здесь почти все, что зарабатывал, на нее тратил. О свадьбе подумывал. Случайно узнал, помимо меня у нее в любовниках директор комиссионного магазина был, солидный такой дядька. Тут глаза у меня и открылись. Послал я ее куда подальше, с тех пор по-другому к женскому полу стал относиться. Длительных связей избегал, да и сердце, пока тебя не встретил, ни к кому не прикипало. А когда начали мы с тобой на тестировании беседовать, будто как молния меня поразила, или как у Бунина – солнечный удар. Понял – моя женщина. Вернее, сделаю все, чтобы моей стала. Дальше, ты знаешь.
- У меня такое же состояние было, как тебя увидела, сразу влюбилась. Потом поверить не могла, что такое со мной могло случиться.
- Ага, сразу. А сколько я тебя уговаривал в машину ко мне сесть. Как ты сопротивлялась.
- Пойми, дурачок, я как рассуждала. В анкете, с которой я познакомилась до тестирования, было указано, тебе 32 года. В таком возрасте холостые мужчины редкость, а ты меня знаешь, любовные интрижки не по мне. Зачем мне женатый мужчина, даже тот, в которого я влюблена.
- А семейное положение в твоей анкете указано не было? – улыбнулся Александр.
- Вообще-то, для работы такой пункт в анкете был нужен, но я его убрала, чтобы Гордиевский не подумал, что я мужа себе ищу.
- А что, Гордиевский знал, что ты не замужем?
- Знал, не знал, но я сочла, что обойдусь без него.
- Понятно все с вами, Марина Владимировна. Давай вставать, в управление пора. Пойду писать заявление о продлении контракта на два года. Ходатайство от венгерского клуба уже поступило, думаю, не откажут.
После того, как с советским играющим тренером армейская команда Будапешта в первый год заняла третье место, а через год стала второй в чемпионате страны, советскому командованию поступил запрос о возможности продления срока нахождения в Венгрии майора Гуськова А.В.. Срок пребывания был продлен на два года.
- Представляю, как обрадуется Людмила Сергеевна, – сказала Марина, услышав новость от мужа.
- Да, уж.
Вечером, когда они легли в постель, Александр сказал:
- Ваша очередь исповедоваться, Марина Владимировна.
- Со мной проще, это у тебя было энное количество женщин, сколько, и спрашивать не хочу. Думаю, ты и сам не помнишь. Про мои отношения с Игорем ты прекрасно осведомлен. Я тебе говорила, его пьянка сломала меня как женщину. Это страшно, любить и ненавидеть одновременно. После развода я замкнулась в себе, спряталась как улитка в панцирь. Оставались только дочь и работа. Я еще продолжала его любить, скорее, жалеть, особенно, когда мы перестали жить вместе. Он ведь нормальным мужиком был, пока не запил. Иного я бы не полюбила.
- Да, – согласился Александр, – и еще, как это ни кощунственно звучит, я ему очень благодарен, не будь той ситуации, в которой вы оказались, у меня никогда не было бы моей любимой Мариши.
Некоторое время они молчали.
- И, ты столько лет была одна без мужчины, с твоим-то темпераментом, – возобновил разговор Александр.
- Ты так и не разобрался в женщинах, Дон Жуан московского разлива, темперамент будит любовь, не путай любовь с похотью, пожалуйста.
- Но кто-то между Игорем и мной у тебя все же был?
- Когда-то один мой любимый человек поздним вечером на берегу Черного моря сказал мне, что никогда не ревнует меня, он даже гордится тем, что я нравлюсь противоположному полу. Потому, что он уверен во мне, в моей любви. Ты не знаешь, кто этот мужчина? Может быть, что-то поменялось во мне. Я дала повод усомниться в своих чувствах?
- Извини, – Гуськов повернулся на другой бок, – что-то устал я сегодня.
Незаметно пролетели еще два года.
На следующий день после выпускного Виктор позвонил врачу команды.
- Михалыч, ты что, поддал? – удивился он, услышав не совсем трезвый голос доктора.
- Я в отпуске, имею право. А вот тревожить отпускника у тебя права нет. Ну, говори, какое у тебя дело.
- Михалыч, мне гинеколог хороший нужен.
- Метелкин, ты что, пол поменял?
- Не мне, конечно, девушке одной. Срочно.
- Давай так, – сказал доктор, – сегодня я не совсем в форме. Приезжай завтра утром в клуб, у меня консультация, там все и расскажешь.
Утром следующего дня Метелкин приехал в УСЗ «Красное знамя». Изложил суть дела.
- Только мне очень хороший врач нужен, лучший в Москве.
- А лучшего в СССР тебе не подать, – врач команды, не отрываясь, что-то писал на листке бумаги. – Вот адрес, очень хороший специалист, хотя и молодой. Ручаюсь. Пусть девушка скажет, что от меня, я предварительно гинекологу позвоню. Ну, и отблагодарите его после приема.
- Само собой, – ответил Метелкин. – Спасибо, Михалыч.
Виктор тут же позвонил Светлане. Через час они встретились у метро. Виктор протянул девушке пакет. – Тут коньяк и конфеты. Отдашь врачу после приема. И сразу звони мне, я дома буду ждать твоего звонка.
- Витя, я ведь и номера телефона твоего не знаю.
- Ах, да. Все привыкнуть не могу, что живу не в общаге, – Виктор написал номер домашнего телефона. – Только позвони обязательно.
Через час Светлана была на приеме.
- Я от Олега Михайловича, – робко сказала девушка.
- Я в курсе, он мне звонил, да не пугайтесь вы так, – молодой, лет тридцати пяти врач широко улыбнулся Светлане. – Проходите, – кивнул он в сторону гинекологического кресла.
- Ну, что, – сказал врач после осмотра, – никогда не говори «никогда». Шанс всегда остается, что бы там ни говорили мои коллеги. Вы москвичка?
- Да, но через два месяца по распределению уезжаю в Тулу.
- Это хуже, – почесал подбородок врач. – Будем ориентироваться на то, что имеем. Пока будете лечиться у меня, а потом процедуры вы сможете продолжить и в Туле, а ко мне приезжать на консультации.
- Доктор, а это правда, что в моем случае не все так безнадежно? – спросила Светлана.
- Было бы безнадежно, не взялся бы вас лечить, – резонно заметил врач.
Выйдя из поликлиники, Светлана тут же позвонила Виктору. – У меня есть шанс, – почти крикнула она в трубку.
После Олимпиады Гордиевский уехал работать на Канарские острова. Заменивший его тренер, хотя и был в свое время игроком «Красного знамени», авторитетом, опытом и жесткостью Гордиевского не обладал. К тому же в команде шла смена поколений, а она редко проходит безболезненно. Даже с перешедшими в столичную команду Тимошенко и Тищенко «Красное знамя» в чемпионате страны заняло непривычное для себя третье место. Сборную возглавил тренер литовского клуба Владас Грасис. Тренерской судьбой, манерой поведения, практикуемым подходом к тренировкам, умением вести игру он напоминал Васильева. Как и Васильев, начинал Грасис в районной спортивной школе, затем успешно работал с юношеской сборной Литвы. Когда некогда успешно выступавший в первенствах страны ведущий литовский клуб, бывший и чемпионом, и призером союзного первенства, опустился на одиннадцатое место, выправлять ситуацию пригласили Грасиса. Он быстро навел порядок, отчислил несколько игроков, ввел сначала двух-, а потом и трехразовые тренировки. В следующем сезоне команда финишировала четвертой. А когда пришла талантливая молодая поросль, Грасис сделал команду вначале вторым призером, а затем и чемпионом страны. Финальные серии между литовцами и москвичами были, по сути, играми между сборными Литвы и СССР, тогда в «Красном знамени» были сосредоточены почти все лучшие баскетболисты страны. Игры вызвали небывалый интерес, баскетбол получил дополнительную популярность. Так что, после ухода Гордиевского назначение Грасиса выглядело вполне логичным. Но и он не смог полностью совладать с олимпиониками во время подготовки к очередному чемпионату Европы. Самым поразительным было то, что из-под его управления в первую очередь стали выходить литовские баскетболисты. Дисциплина в сборной была далеко не на должном уровне. Тем не менее, команда, во многом сохранившая прошлогодний олимпийский состав, легко дошла до полуфинала, где камнем преткновения опять стали греки. Очко отделило сборную СССР от финала. Довольствовались «бронзой». В финальной игре у греческой сборной не было никаких шансов против набравшей силу сборной Югославии.
Вернувшись с чемпионата Европы, Виктор узнал новость – в Москву окончательно вернулась семья Гуськовых. Возвращение традиционно отмечали у родителей Александра, в числе приглашенных был и Метелкин.
Ничего не изменилось. Как и четыре года назад, бразды правления взяла Людмила Сергеевна.
- Тут для кого-то, – она посмотрела на сына, – четыре года пролетели как один день. Для меня же они стали вечностью. Внуков мы видели раз в году, гостили у нас по две – три недели. Ванечка даже во мне бабушку не признал, забыл, как я выгляжу. Ты тут, – обратилась она к сыну, – четыре года назад клялся, что уезжаешь только на два года, а вас не было четыре. Когда ждать очередной отъезд и куда?
Александр и глазом не моргнул.
- Через две недели уезжаем во Францию, я подписал контракт на два года с клубом, – он запнулся, – из Лиможа. Вон, Ваня Мелешко уехал на работу в Ливан, чем я хуже.
Людмила Сергеевна побледнела.
- Да он шутит, не слушайте его, никуда мы не уезжаем, – Марина укоризненно посмотрела на мужа, – Саша, как ты можешь так с матерью… Вчера мы были в управлении. Саша назначен директором спортивной школы «Красного Знамени».
- Иного не заслужил, – буркнул Александр.
- Но это еще не все, – продолжала Марина, – ему присвоено звание подполковника.
Известие было встречено на «ура», начались поздравления.
- Теперь, сын, я у тебя в подчинении, – радостно сказал Владимир Дмитриевич, – в сорок шестом я демобилизовался в звании майора.
- А как ты, Марина? – спросила Людмила Сергеевна.
- Возвращаюсь в институт, на ту же должность, на той же кафедре. Место за мной сохранилось.
Когда прервали застолье, вышли из-за стола, Гуськов подошел к Метелкину.
- Как там, в команде, рассказывай, а то мы большей частью в Венгрии слухами питались. Это же, до какого уровня падения надо дойти, чтобы «Красному знамени» на третье место опуститься. При мне мы один раз за десять лет чемпионство отдали, и то, считаю, случайно. Подфартило тогда «Северной звезде», промахнись на последней секунде Ухов, не видать бы Питеру золотых медалей.
- Что, Саша, рассказывать. Результат говорит за себя. В команду пришли новые игроки, опыта, класса им пока не хватает. Тимошенко травмы мучают, но Володя молодец, в полсилы никогда не играет. У Тищенко условие было, пока олимпийским чемпионом не станет из Средней Азии не уедет. Теперь в нашей команде. Несмотря на результат, год потерянным не считаю. Чемпионство на следующий год вернем.
- Уверен? – спросил Гуськов.
- Уверен. По тому, как молодые прибавляют, все должно быть нормально. Лишь бы без травм. Нам бы тренера, такого как ты.
- Как я, – усмехнулся Гуськов. – Опыта тренерской работы почти никакого. Венгерская команда, при всем уважении, не тот уровень.
- Я думаю, ты не прав, – сказал Метелкин. – Ты команду хорошо знаешь, знаешь, как построить тренировочный процесс, авторитет в баскетбольном мире имеешь. А умение вести игру, я считаю, от Бога. Нет, практика, опыт, конечно, значение имеют. Но главное, чутье тренерское, оно или есть, или его нет. Говоришь, тренерской практики с серьезными командами у тебя пока не было, как контраргумент, приведу пример Зеленского. Он же, как только игровую карьеру завершил, сразу стал старшим тренером в «Красном знамени», и сходу чемпионом команду сделал.
- А потом его крупно подставили. Ладно, – положил руку на плечо Виктора Гуськов, – говоришь много и не все по делу. Время покажет. Иди к столу, второй тайм начнем.
Гости снова сели за стол.
- А по-венгерски за четыре года, я смотрю, вы калякать так и не научились, – подал голос Михаил Дмитриевич.
- Ты, дядя Миша, научился, пока в госпитале лежал, – парировал Александр.
- Да, тяжелый язык, трудный. А в госпитале, Саша, он мне ни к чему был. Весь персонал по-русски говорил.
- Немного мы разговариваем, но, вы не поверите, – вступила в разговор Марина, – венгерский язык считается самым сложным на планете. Головоломка, не зря кубик Рубика венгерский инженер изобрел. В венгерском языке 26 падежей, представляете! Вместо предлогов суффиксы. Рода нет, ни мужского, ни женского, будущего времени тоже нет, только прошедшее и настоящее.
Я одно слово венгерское знаю из 44 букв.
- Будущего времени нет, это правильно, – заметил Михаил Дмитриевич. – Выходит, венгры настоящим живут, а будущее, когда оно наступит, тогда о нем и думать надо.
- Неправильно вы рассуждаете, – сказал молчавший до этого Виктор. – Зная исторические и экономические закономерности, можно приблизительно предсказать ближайшее будущее. В периоды катакализмов это поможет обезопасить себя от предстоящих потрясений. Исторический процесс цикличен: приходят события, которые мы считаем новыми, но подобные им уже были в прежних веках. У меня мало жизненного опыта, опыт, скорее, теоретический, но я все больше убеждаюсь в правильности того, о чем я вам сейчас сказал.
- Ну, поведай, Витя, что нас ждет в ближайшие годы, – попросил дядя Миша.
- Хватит философствовать, – прервал его Александр, – пьете сегодня мало, вот и потянуло на разговоры черт знает о чем. Разливай, дядя Миша, на твоей стороне стола рюмки пустые. Дамы, как вам токайское?
В очередной застольный перерыв к Виктору подошла Марина.
- Как твоя девушка, Лизой ее, кажется, зовут?
- Мы расстались.
Больше вопросов Марина не задавала.
